Статьи - ФИННЫ МОГУТ СТАНОВИТЬСЯ ТОЛЬКО ЛУЧШЕ
(0)
ФИННЫ МОГУТ СТАНОВИТЬСЯ ТОЛЬКО ЛУЧШЕ
Kerrang! Май, №01, 2004
Итак, это первый тур HIM по Америке. Что мы имеем? Постоянно нарастающее обожание одержимых фанатов, бесконечные вечеринки, проблемы с настройкой аппаратуры и небольшие инциденты с правоохранительными органами - вот что сопровождает наших лав-металл парней из Финляндии. Короче, полный дурдом…
Магазинчик, располагающийся в доме под номером восемь, что по Деланси Стрит, напоминает бородавку, выросшую в самой жопе китайского квартала в Нью-Йорке. На стене болтаются остатки неоновых вывесок с китайскими иероглифами, - типа, для заманивания покупателей. На самом видном месте располагаются раздолбанные кушетки, и все это великолепие венчает развевающийся ободранный американский флаг. Короче, совершенно неописуемый магазинчик, торгующий неизвестно чем. Но на самом-то деле, единственное обстоятельство, которое придает важность этому странному месту - это его непосредственное соседство с клубом Bowery Ballroom.
И это единственная причина, по которой здесь собралось около полусотни гогочущих, причудливо разряженных в черное фанатов HIM, которые вот уже двенадцать часов как бьются друг с другом за право первыми попасть внутрь этого заведения. Пока они здесь обретаются, уже давно состоялась настройка аппаратуры, уже подтянулись и отыграли свое команды, разогревающие HIM в их первом американском турне (кстати сказать, билеты на каждый из их концертов распродавались буквально за пару часов). Короче говоря, что для фанатов эти двенадцать часов, если они ждали этих мгновений целых семь лет?!
"Наше ожидание стоит того", - лучезарно улыбается юная девушка в пластиковой маечке. - "С тех пор, как я впервые услышала HIM, я захотела узнать о них абсолютно все, что только можно. Сегодня я поднялась в половине пятого утра, чтобы приехать сюда. И на их следующие четыре концерта я тоже пойду".
Такое сообщение не производит сильного впечатления на существо, стоящее позади юной девчушки. Этот парень приехал ради сегодняшнего шоу из Ноксвилля, штат Теннеси. И он увидит HIM уже не в первый раз - несколько месяцев назад он был в Европе и успел застать там последнее выступление HIM в их немецком туре.
"Слышь, братан", - добавляет он, - "я вчера шестнадцать часов гнал сюда на тачке. Под проливным дождем. И всю дорогу я слушал HIM".
В это сааме время Вилле Вало - уже наложивший свой черный макияж и облаченный в полосатый костюм "a la Bob Cratchett" - выходит из такси и прогулочным шагом направляется ко входной двери в клуб. На заплетенную в косу очередь нападает краткий столбняк. Сначала ожидающие просто не верят своим глазам, но уже через долю секунды по толпе проходит ропот и они бросаются к Вилле за автографами, поспешно делают хоть какие-то снимки и балдеют от возможности оказаться в зоне действия ауры столь долго ожидаемого ими кумира. Весь вид Вилле Вало говорит о том, что он счастлив оказать им хоть какое-то одолжение, но тут появляется охранник, который коротким и очень быстрым движением уволакивает Вилле внутрь.
"Здорово было", - сообщает мне девушка, яростно ввинчивающаяся обратно в очередь на свое прежнее место. - "Я вообще не думала, что они когда-нибудь к нам приедут".
На ее правом предплечье красуется синяя татуировка, изображающая резные гирлянды, сплетающиеся в форме сердца. Посредине этой красоты готическим шрифтом написано "Valo". "У меня еще есть большая хартаграмма, вот здесь" - она указывает на свою грудную клетку. - "Я ее полтора года назад сделала. А в прошлом месяце, когда узнала, что попаду на эти выступления, я решила сделать еще и эту татуировку, на руке".
А есть ли какие-нибудь пределы у твоего увлечения, спрашиваю я ее.
"Я даже не знаю" - отвечает она после краткого раздумья над заданным вопросом. - "Что ты подразумеваешь под "пределами"?"
Несмотря на столь убогое окружение снаружи, Bowery Ballroom является одним из самых блистательных клубов. Его каменный фасад выполнен в стиле Арт-деко, а внутренние интерьеры, по которым скользят пятнышки от зеленых оконных стекол, украшены деревом. Все это создает странный контраст с грохочущими звуками музыки, отражающимися от стен. При настройке аппаратуры обнаружено, что мониторы, взятые напрокат - полное дерьмо, а наушники совершенно испорчены. И, в довершение ко всем этим несчастьям, пожарная служба категорически запрещает курение на сцене Bowery Ballroom. "Блин, че это такое было?" - ухмыляется Вало, спускаясь со сцены. - "Я только закончил "Sacrament" и обернулся, чтобы взять свою сигарету, а ее уже нет! Я прямо не понимаю, где я нахожусь!"
На самом-то деле, не так уж и много надо, чтобы успокоить нашего финна.
"Знаете, я раньше играл на бас-гитаре и ударных, поэтому руки всегда были чем-то заняты", - объясняет он. - "Мы всегда курили на сцене, если нам того хотелось. Но идиотов-то из нас делать не надо!"
Тут последняя фраза повисает в воздухе, потому что Вилле замолкает на несколько секунд, уставившись на огромный постер с изображением обложки "Razorblade Romance" 2000-ого года, на которой он сфотографирован с обнаженной грудью и торчащей в зубах сигаретой. Кривая усмешка искажает его лицо: "Сам знаю, мы и есть идиоты. Но нам не нравится быть идиотами больше, чем мы сами того захотим".
Между тем группа скрывается в провонявшей пОтом комнатке позади сцены, чтобы согласовать сет-лист. Как объяснил нам Вало, группа "понятия не имеет", чего еще не слышали их фанаты. Музыканты хотят быть уверены, что они будут исполнять вещи, которые их поклонники уже знают.
Барабанщик Гас внимательно обсуждает с остальными музыкантами, как будет происходить переход от одной песни к другой. При этом рисуются стрелки и всевозможные причудливые символы, так что сет-лист начинает выглядеть как настоящее алгебраическое уравнение. Слышу я примерно следующее:
Гас: Ага, "In My Arms", а потом да-да-ди-да-дада…
- Нет, не так, - прерывает его Бартон. - Надо да-да-ДАХ-ди-да-дада…
- О как… М-м-м…
В этот самый момент у Вало звонит мобильный телефон. Пришло SMS-сообщение от его большущего друга и супер-фаната Бама Марджеры. Звезда сериалов "Чудаки" и "Вива ла Бам" застрял в автомобильной пробке на Манхеттене. Эта новость мгновенно переключает внимание Вилле с технических проблем по устройству предстоящего шоу на мобилизацию всех возможных сил на то, чтобы обеспечить Баму беспрепятственный путь на этот концерт. Остальные продолжают работать.
На часах 22.30, до начала выступления остается буквально несколько секунд. Зал пульсирует от энергии возбужденных фанатов. В совершенно бездымном пространстве, на фоне гигантской золотой хартаграммы, сцена кажется совсем крошечной. И вот наконец они выходят. И безо всяких вступлений, сразу во всю мощь запускают свой лав-метал. Но несмотря на пылающую страстью толпу, на рыдающих девочек, прилипших к самому основанию сцены, невзирая на оглушительный рев восторга, сопровождающий каждую песню, спетую хором с залом, Вало выглядит зажатым и напряженным как камень. В его пальцах нет традиционной сигареты, и поэтому кажется, что его руки намертво приклеились к микрофону.
"О Кей", - бурчит он. - Я, конечно, хочу быть настоящим джентльменом. Но если вы обнаружите, что я на минуточку исчез, то это значит, что я пошел немножко подпортить свои легкие".
А-а-а, так ВОТ в чем дело. Как только наш посвежевший фронтмен вернулся из-за сцены, он сразу же выдал ошеломительное исполнение "Solitary Man" Нейла Даймонда. И не было в зале ни одного человека, который бы не подпевал. Все знали слова этой песни - и это при том, что преимущество в зале составляла молодежь подросткового возраста, то есть люди, которые навряд ли являются большими поклонниками Нейла Даймонда.
Спустя час после концерта совершенно обессилевший Вало появляется на традиционной послеконцертной вечеринке, которая проходит в баре, располагающемся в подвале Bowery Ballroom. К нему немедленно бросается кучка папарацци, чтобы срочно зафиксировать, КАК Вилле располагается в баре. Это весьма неловкий момент - такого обращения заслуживают голливудские звезды класса А. Но здесь, когда неожиданное внимание устремлено на Вало, все это выглядит просто неуместно и нелепо. И певец, который обычно весьма спокоен, выглядит сильно взбудораженным
"Иногда чувствуешь себя просто обезьяной в зоопарке", - признается он. - "Люди нас фотографируют, смеются, глядя на нас, а потом хлопают в ладоши в ожидании, что еще интересного мы перед ними отмочим. Иногда нам очень хочется просто уйти и спрятаться где-нибудь в углу".
Вилле выходит на практически безлюдную полуночную улицу, и в ту же секунду в его сторону шагает мускулистый коротко стриженый мужик.
"Послушай меня, парень", - говорит он. - "Я знаю, с тобой хотят пообщаться многие фанаты. Но я провел девять месяцев в Ираке". С этими словами он сжимает руку Вилле. "И я просто хочу тебе сказать, что твои песни помогли мне пройти через все это. Спасибо тебе". Даже в свете уличных фонарей видно, что лицо Вилле начинает пылать.
Глядя на Вилле Вало начинаешь верить, что гастроли нельзя сравнить с фильмом, в котором убыстренно показан процесс гниения банана. Вот, скажем, сейчас он находится в Филадельфии - родном городе Бама Марджеры, - и достаточно одного взгляда на последствия пьянок в виде темных кругов под его глазами, чтобы понять: Вилле просто сгорает на работе.
Он расположился в открытом зале Theatre Of The Living Arts, что на Южной улице, - в местечке, которое находится в самой середине самой знаменитой улицы Филадельфии. Улица вибрирует в своем особенном ритме. Она битком набита тату-салонами и лавчонками с названиями вроде "Царство презервативов" ('Condom Kingdom') или "Эрогенная зона" ('The Erogenous Zone'). Постоять здесь достаточно долго - и запросто можно встретить какого-нибудь типчика, который вынес на прогулку своего домашнего любимца - настоящего питона, обмотанного вокруг шеи своего хозяина.
А тем временем снаружи можно увидеть другую змею: змею-очередь, которая уже сто раз заплела свой хвост в узеньком проулке вокруг этого Theatre Of The Living Arts. Но ничего этого Вало не увидит. Он только что в очередной раз закончил настройку аппаратуры, и теперь весь вечер, до самого момента выхода на сцену, будет записывать интервью для подоспевшей команды MTV.
"Я не могу понять таких вещей", - комментирует он вчерашнюю встречу на полуночной улице. - "Но я понимаю, что когда в твоей жизни происходят настоящие перемены, то их сопровождают свои саундтреки. В своей жизни я слышал альбомы, которые буквально вытягивали меня из пучины".
Это воспоминание относится к временам до создания HIM, когда он не был уверен, нужно ли ему поспешить или стоит поработать еще. Его спасением стал не альбом, но группа. И еще Black Sabbath, говорит он. На самом-то деле, именно Black Sabbath явился первопричиной, по которой были созданы HIM. И именно поэтому он никогда не забудет своего первого выступления в Бирмингеме. И вот еще почему этот тур так важен для них. "Настоящий тур можно сравнить с одухотворенным туризмом", - поясняет он. "Это словно путешествие в твою Мекку. Прошлым вечером мы намеревались выступать в CBGB, - в свое время там выступали Blondie, и Iggy Pop, и Тhe Ramones, - и я ужасно огорчился, когда узнал, что этого не будет. Поэтому я настаивал, чтобы у нас были выступления в Тhe Whisky или Тhe Roxy в Лос-Анджелесе", - он ухмыляется. - "В результате, мы выступим и там, и там".
Одухотворенный туризм, говорите? Но накануне вечером мы насмотрелись на выходки брызжущего энергией Марджеры, а также на листовки, в которых HIM упоминаются не иначе как в параллели со скейтерами. И это навело вездесущую команду MTV на мысль, что нынешний тур не совсем похож на путешествие артистов с целью духовных поисков. Видно, что Вилле начинает немного нервничать. "Ну конечно же, здорово иметь другом известного человека", - отзывается он. - "Это чем-то похоже на мафию. Только у нас все происходит легально", - ухмыляется Вилле, и его лицо вновь принимает привычное игривое выражение.
Как бы то ни было, но не только журналисты, но и любой самый случайный наблюдатель легко заметит нечто совершенно особенное в том, как Марджера обожает Вало и вообще всю группу в целом. Сей известный скейтер украсил свой торс огромной татуировкой в стиле HIM. Он жадно коллекционирует все, что связано с этой группой. Он выложил крупную сумму из собственного кармана на съемки клипа HIM "Buried Alive By Love". Гигантская стальная хартаграмма висит на стене гостиной в его доме. А на последнее выступление HIM он добирался на вертолете. "Самое главное в наших с Бамом отношениях построилось на том, что он просто влюбился в один альбом и во все, что мы тогда делали. Однажды он пришел после концерта за кулисы, и нам очень понравилось общаться друг с другом", - объясняет Вало. - "Вот с тех пор мы и стали большими друзьями".
Позже, за кулисами во время выступления HIM, эту мысль развил сам Марджера. Он сказал, что специально летал в Амстердам, чтобы увидеть выступление Вало, и настолько влюбился, что затем отправился в Лондон, чтобы вновь увидеть HIM и встретиться с Вилле. И они немедленно уловили взаимное сходство. "Вилле для меня как старший брат", - усмехается Бам. - "Он всегда может дать хороший совет. А детишки иногда даже не понимают, кому принадлежит изображение хартаграммы, - ему или мне".
Позже этим же вечером огни прожекторов осветят Марджеру, а потом на сцену выйдут HIM, чтобы своими песнями изгнать из Бама злых духов. Вилле будет позволено покурить в уголочке за сценой, и после этого он продемонстрирует безупречное исполнение всей программы, получив в награду восторженный отклик зрителей.
Только время покажет, станет ли этот тур событием, собравшим в одно целое все самое лучшее, что есть в Финляндии, пусть это целое и будет состоять из совершенно противоречивых частей. Мысль волнующая, и она прямо перекликается с тем, что мы уже услышали из уст Вало сегодня утром. Тогда он сказал, что сейчас ему двадцать семь лет, и нужно что-то делать, ведь многие рок-легенды умирали именно в двадцать семь. Эта мысль почему-то странным образом нас успокоила.
"Лучше жить одним днем", - ухмыльнулся тогда Вало. - "Если ты начнешь думать о том, что происходит, ты просто рехнешься. Иногда хочется засунуть пальцы в розетку, чтобы проверить, что при этом будешь чувствовать. Чтобы потом больше никогда такого не делать ".
Alexander Milas
Перевод с английского: Capri